Пролог. Дом последнего пути
Три этажа по двенадцать одинаковых, даже когда освещены в тёмное время, окон. На восток внимательно смотрят на изгиб узкой дороги, по обе стороны от которой - корпуса больницы, и взгляд их упирается в полуразрушенный краснокирпичный корпус работавшего когда-то, а сейчас вздымающего, словно в мольбе к небу, покосившиеся руки труб завода. В обратную сторону, если миновать взглядом свалку, - овраг с заброшенной железнодорожной узкоколейкой, регулярно затопляемый каждую весну. Близлежащие речушки, в этом катаклизме виновные, странным образом смешиваются с болотами, лежащими по обе стороны возвышенности, на которой дом и располагается, входят в них и из них выходят непредсказуемо.
Впрочем, их поведение каждую весну давно уже лежит вне поля зрения людей, занятых принятием значительно более важных решений, нежели расчистка их русел, а потому речки эти, впервые за три с небольшим века с появления здесь первого острожного поселения, чувствуют себя в полнейшей безопасности и, весело урча и радуясь свободе, скинув путы льда, ежегодно радостно заливают округу, отделяя дом, больницу, развалины заводского корпуса и крохотный магазинчик неподалёку от центра города. В эти недели из центра приезжает ОМОНовский автозак, который загружает скопившиеся у края наводнения фигуры, которые с радостными возгласами: «Пароход пришёл!» размещаются за зарешёченными окнами и пускаются в пугающее и волнующее путешествие по мутным, перемежающимся льдинками волнам в сторону вожделенного Центра, где есть ещё возможность приобрести продукты. С трехчасовой периодичностью зарешёченная машина по оси в них погружается и, надсадно пыхтя, вылазит к мосту через очередную разошедшуюся речку, развозя пассажиров по кварталам города. Через три часа фигуры снова на своём берегу, уже с тремя пакетами в каждой из рук, медленно, но быстро и громко переговариваясь, бредут по уходящей на холм дороге к дому.
Посмотрите прямо и налево за оврагом — насколько хватает горизонта — схожие скелеты бывших производств, постепенно вытесняемые торговыми площадями, жадность которых способна соперничать разве что с их площадью. В дни наводнений, однако, когда городские покупатели отрезаны от заречной части, они ослепше смотрят на окружающую действительность - печально, сурово и осуждающе.
Лучше всё же смотреть в другую сторону.
Прошло всего несколько дней, и неожиданно выяснилось, что вода не только отступать не собирается, но и напротив – не устаёт прибывать. И вот уже и «пароход» перестал прибывать, и круг изоляции вокруг полутора сотен человек замкнулся окончательно, скудели полки единственного на остров магазинчика. Всё меньше человеческого оставалось в отношениях между островитянами.
Здесь, наверное, нужно сказать несколько слов и моём прошлом, от том, как и почему к тридцати пяти годам я и сам оказался на Острове. Надеюсь, читатель простит мою нескромность, поскольку, как видит автор, это позволит нечто большее понять в общей канве происходящих событий.
Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.