ЭНИ
Есть сказка, об одном деревце, которое родилось со своим собственным сознанием и даже мечтами. Которое было по большей степени одиноко, и боязливо, ведь с кем еще можно было пообщаться ему среди тесно стоящих друг к другу дубов и кое-где сосен. А жили эти деревья своей собственной, невзрачной жизнью не сильно отличающейся от жизни их родителей, с веток которых однажды упала шишка, давшее жизнь им всем. Все эти деревья были неподвижны, глухи и слепы, неразговорчивы даже между собой, и лишь их громкое шуршание отзывалось словами в сердце нашего деревца. А звали это живое дерево - Эни.
Со временем, шелест листвы соседних деревьев стал отзываться призывами о помощи в сердце Эни, словами скуки и одиночества, словами безысходности и беспомощности. А ведь так и было, соседние деревья либо не могли, либо попросту не хотели сдвинуться с места, или хотя бы поменять положение своих веток, если не для комфорта других, так хотя бы для своего собственного. И сколько бы раз Эни не обращался с просьбой и мольбой к другим деревьям о том что ради себя самих они обязаны что-то поменять в своей жизни, в ответ он слышал только лишь молчание и долгое, однотонное шуршание недовольных соседей. Еще в детстве Эни заметил в себе не только способность мыслить и мыслить иначе от других, но и двигаться. Его подвижные ветки могли растягиваться и двигаться почти, что в любую сторону, но интереснее всего было то, что корни Эни не уходили столь глубоко в его родную землю, где он родился. Его корни лишь поддерживали его, не давали упасть, и всем своим ярким, как рой светлячков, сердцем Эни верил, что они созданы не для того чтобы удерживать его на одном месте, но и для того, чтобы сорваться с насиженного места и бежать куда и когда ему заблагорассудиться.
Была ночь, одна из самых темных в этих местах, в чащу которых редко проникало большое количество солнечного света. Не было ни луны, ни звезд, затянутое облаками небо было спокойно, неподвижно и идеально для сегодняшней ночи. Для ночи – побега.
Эни не особо волновался о том, что о нем подумают другие деревья, ведь что они, по сути, могут? Пошуршать да повозмущаться? Если они ради себя самих веточкой не двинут, а ради этого ненормального и чужого для них деревца тем более. Поэтому Эни начал готовиться. Сбросив с себя лишнюю листву, а также надоедливых белок, которые всю его жизнь пытаются устроить на нем свой ночлег и дом, Эни рванул одним из самых крепких и увесистых корней вверх. Земля под ним дрогнула и треснула, корень показался наружу почти что наполовину. Соседи вокруг спали мирным сном и не думали просыпаться. Эни сделал еще один рывок и он оказался достаточно сильным не только для того чтобы весь корень показался на свет белый, но и чтобы побудить всех вокруг. Всё вокруг зашелестело да задвигалось. Возмущению жителей чащи не было предела и испуганные белки с другими четырех-лапыми неистово забегали по деревьям, разнося хаос по умиротворенной до недавнего времени чаще. Впервые за столько веков, а может и за все ее существование, мирный лесной уголок пришел в неистовое движение. Эни жутко перепугался и даже засмущался, ведь он - такое маленькое и невзрачное на первый взгляд деревце, сумело принести столько дискомфорта здешним деревьям, которые окружали его всю его жизнь. Но пути назад не было. Эни собрался с силами, закрыл глаза и, напрягшись так сильно, что затрещали все жилки в его теле, рванулся вверх. Куски земли, большие и малые полетели во все стороны, задевая на своем пути все и вся, загрязняя и пачкая всех разбуженных. Теперь же на месте, где ранее стояло небольшое и просто симпатичное деревце, была довольно большая яма с неровными краями, а рядом, покачиваясь и мельтеша, стояло то самое дерево. Это был Эни и теперь он стал свободным.
Как скоро Эни пришел в сознание сказать было сложно. Однако хаос вокруг сменился недоумением и даже интересом. Все пристально глядели на него и молчали. Самое забавное, что Эни был не особо дальновидным и не продумал план на случай удачного освобождения от оков сырой земли. И отчасти это неплохо. Эни сосредоточился на главном, на побеге, на том, с чего все должно было начаться. И вот осознав, что все вокруг глядят только лишь на него и сейчас только он является центром всеобщего внимания, Эни внезапно захотелось бежать. Просто сбежать отсюда, куда глаза глядят и ветер дует. Так он и сделал.
Когда не умеешь ходить, надо пробовать бегать. И корни сами понесли его из глухой чащи в сторону расщелины между гор, которые заключали весь лес в каменное кольцо. Неуклюже и цепляясь за все на своем пути, Эни несся по траве, земле и опавшим листьям, не веря тому, что это вообще происходит. Все его тело трещало и скрипело от застоя и неподвижности за всю свою жизнь. Тело протестовало и не хотело этих неизвестных ему ощущений, но сознание Эни с каждым шагом, с каждым прыжком брало верх и посылало телу сигналы и импульсы о том, что больше оно не подконтрольно лишь природе вокруг. Теперь главенствует разум и искренние желания. В Эни не было ни капли усталости, хотя прошло не менее получаса. Он уже не бежал, но шел, уверенно ступая по мягкой земле и твердому камню так, будто больше ни одного шага не будет сделано напрасно.
Уже светало. Расщелина была близко, и представления Эни о ней тут же стали сходить на нет. Ведь издалека она казалась настолько маленькой, что не пролезла бы даже и стая белок, но теперь он понимал, что тут прошел бы и маленький сад деревьев. Ориентироваться было легко, Эни шел на солнце, которое глядело прямо в эту створку между скал, и слепила Эни глаза. Выступив за последнюю черту деревьев, солнце внезапно исчезло. Глаза Эни сосредоточились на огромной тени, нависшей над ним и перекрывшей проход. Это был огромный стервятник. Его крылья в распахнутом виде могли дважды обхватить ствол маленького дуба, шея были длинная, слегка сморщена и розова на фоне солнца, которое просвещало кожу почти насквозь, было ощущение, что она светиться изнутри. Голова вертелась из стороны в сторону, а надломленный клюв то открывался, то закрывался издавай при этом щелкающий звук. Однако глаза птицы не сводили взгляда с Эни ни на секунду, и будто выискивали что-то, пытаясь понять, что не так с этим деревом и что оно тут вообще делает. Не прошло десяти секунд, как стервятник прокричал не сводя своего пристального взгляда:
- Уходи! Уходи туда откуда пришел и где тебе место! Я страж этого леса и им же кормлюсь! Меньше деревьев, меньше чащи. Меньше чащ, меньше заблудших зверей. Меньше зверей, меньше еды. Уходи! Уходи на свое место! И больше не смей пытаться быть не как все! Уходи!
Стервятник кричал и каркал, каркал, не замолкая, яростно цокая клювом и не опуская огромных крыльев. Эни перепугано глядел в сторону этого крылатого монстра и не мог пошевелитсья. Он почувствовал, как природа снова взяла верх и пару корней слабо потянулись обратно вглубь земли. Но Эни вздрогнул. Вздрогнул от одной мысли о том, что может вернуться в ненавистное ему место заточения, где нет ничего, что могло бы сдержать его на столько, чтобы прожить там всю оставшуюся жизнь. И корни остановились. Эни поднял глаза на стервятника, выпрямился так сильно, что тело снова затрещало, стало выше, а ствол расширился почти вдвое.
- Я не отступлю! Не в этот раз, ни в другой, никогда! Слышишь ты меня одинокая, беспомощная птица! Ты можешь пользоваться этим лесом, сколько тебе вздумается, если деревья тебе это позволяют и до тех пор, пока они это позволяют. Но с меня хватит! Больше это не продолжиться. Больше я не твоя нажива или способ наживаться. Я свободен, слышишь.
Эни двинулся вперед, и в глазах его не было ни капли сомнения, лишь страх, страх остаться не способным к переменам и возможности стать чем-то другим, стать кем-то другим.
Стервятник сорвался с места, взмахнул своими крыльями так сильно, что пыль на мгновение застелила глаза Эни, но дерево не ослабило шаг. Страж леса закружил высоко над одиноким деревом и как по щелчку пальцев рванулся вниз прямо на него. Когти вцепились в ветки и начали терзаться беспомощные листья. Ошметки летели во все стороны, но Эни не останавливался, за спиной у него уже начала образовываться дорожка из обломанных веток и разорванных листьев. Это было больно и неприятно, но Эни шел, и пытался отогнать ненавистную птицу, взмахивая теми тяжелыми ветвями, что у него были. И пару раз таки сумел задеть пернатого по голове и крыльям, от чего тот отлетал в сторону. Но было ощущение, что птица еще больше злилась и атаки становились все яростнее.
Эни знал, что достаточно только пересечь черту за каменной грядой впереди и стервятник не осмелиться покинуть обжитые места обитания ради одного дерева, ведь там другие леса и другие птицы, которые могут быть опасны для него. Но Эни уже слишком сильно ослабел. Бежать и идти всю ночь, а после без отдыха сражаться с огромной птицей, не сбавляя шаг, было уже невыносимо. Но Эни шел и слово за словом, словно мантру повторял слова:
- Я свободен! Я свободен и останусь таковым!
По всем законам жанра, Эни так и должен был остаться лежать посреди небольшого пролеска между грядой скал и первой полосой леса. Деревце даже стало клониться вниз и задеваться ветвями землю, глаза стали закрываться, а сил тащить корни вперед иссекали. Однако помощь грянула, как гром среди ясного неба, впрочем, так оно и было.
Солнце исчезло, снова его яркий свет был затемнен чье-то тенью. Но на этот раз, крылья несли маленькому деревцу спасение. Огромный филин, может не больше самого стервятника, но в разы сильнее, спикировал прямо на Эни, но целясь своими загнутыми когтищами прямо в стервятника. И атака была удачной. Филин не вцепился в птицу, но сильным толчком сбил ее с веток, и повалил наземь. Стервятник искренне недоумевал от такого поворота событий и долго приходил в чувство. Однако он не стал сдаваться столь скоро. Взмахнув крылья и взлетев под небеса, где в ожидании парил филин, птицы схлестнулись в яростно схватке за судьбу маленького деревца внизу, до которого еще недавно никому не было дела. Эни мог лишь видеть как светиться кожа на шее стервятника и как сверкают огромные глаза филина в рассветных, солнечных лучах. Эни чувствовал, как на него постепенно опадают разные по величине и цвету перья, и решил не оставаться безучастным. Он не был способен помочь филину, но мог подняться с земли и сделать то, за что сейчас страдало оперенье той величественной птицы, что спасла его в это трудное время.
Эни быстро, хоть и покачиваясь, уверенно ринулся вперед. Подобравшись к самому краю у выхода из скалистого кольца вокруг леса, Эни всего на мгновение замер… но все же сделал последний шаг. В этот же миг он услышал, как за его спиной что-то рухнуло, что-то тяжелое, подняв облако пыли над собой. Это была птица, одна из двух. Лишь после нескольких секунд, Эни разглядел на земле стража леса, который больше не был ему угрозой, и который больше не будет наживаться на нем. Однако филин лежал рядом, расправив крылья. Эни успел перепугаться и даже развернуться, но филин пошевелился. Обе птицы пошевелились.
Стервятник встрепенулся и, махая крыльями, быстро направился к лесу, пытаясь взлететь. Может это у него и получилось, но Эни это было безразлично. Филин же статно выпрямился, взмахнул крыльями и сложил их. Его большие, желтые глаза вдруг нашли Эни и остановились на нем. Долго еще филин так пристально смотрел на деревце, а Эни не сходил с места и ждал, ждал, когда филин заговорит к нему. Так оно и случилось:
- Не каждый блуждающий, потерян. Удачи тебе и храбрости.
Эни очнулся лишь через мгновения, словив себя на том, что так глубоко задумался над словами филина, что упустил момент, когда тот пропал из виду. И лишь слабая тень под небесами могла быть им самим. Еще долго эта фраза звучала в голове уже не маленького дерева, которое не стало врастать корнями в ненавистную ему землю, где не было ни малейшего шанса на что-то скрытное и неизведанное, на что-то, что могло снова и снова, раз за разом переворачивать мир в глазах и разуме Эни, который наконец-то стал, свободным.
Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.