"Иван да Марья"
Внимание! Любые совпадения — специальны! Всё, что вы подумаете может и будет использовано против вас! Приятного прочтения...
Жил да был в тридесятом царстве, в тридевятом государстве один Король. Была у того Короля прекрасная Королева, равной по красоте которой не было никого ни в одном из царств с другими дробными и даже целыми числами. И были у Короля верные слуги, была конница с самыми могучими жеребцами во всём королевстве, и был у него советник, что помогал выполнять ему свой Королевский долг. И, разумеется, был у него огромный замок с двумя грозными башнями, которые видела даже рыба, что в море плескалась, и видела даже когда её орёл поймал и унес так далеко, как улететь мог на крыльях своих широких, где его лучник меткий подстрелил, да продал обоих на рынке... И всё равно даже из желудка крестьянина, что суп из рыбы сварил и отравился, тоже было его видно.
Но больше всего Король в своём замке любил не его размеры, и не роскошь хором, не ширину палат, не позолоченный трон, и не количество слуг. Больше всего он любил вид, который открывался с его величавых башен. Каждое утро он встречал рассвет на первой башне, наблюдая за тем, как солнце встаёт и озаряет своими лучами всё его королевство: каждую животинку, каждую певчую птичку, и каждого человека, и богатого купца, что идёт на базар, и бедняка, что ловит в пруду карася. И каждый вечер он провожал взглядом всё то же солнце, что скрывалось за горизонтом, из своей второй башни; купец шел домой с полным кошельком золотых монет, а бедняк с коробом полным свежей рыбы.
Но, Королева не любила этого занятия. Ей не нравилось, что Королю гораздо милее утренняя заря, нежели светоч её очей. Не нравилось, что Королю любо смотреть на бархатный румянец неба и на пышные гроздья деревьев, а не на её румяные щеки и шелковистые пряди волос. И поэтому, однажды, она взяла в руки нож и выколола Королю глаза. Королеву собирались казнить, но Король любил её так сильно, что НЕ СМОТРЯ ни на что приказал отпустить её, дать ей мешок золота, и выгнать её навсегда из королевского замка.
С тех самых пор не выходил Король больше в свои прекрасные башни, а солнце больше не озаряло шелковый сюртук купца, который тому пришлось продать, чтобы не умереть с голоду, и не гуляло по пруду, что давно уже зацвёл и иссох. Впрочем, изредка поблекшие лучи всё же касались деревянных чаш, которые бедняки держали в руках прося милостыню. А Король, убитый горем закрылся в покоях и никогда больше не выходил...
Шли года, сменялось время, Король уже давно обзавелся сединой, а в королевстве его дела становились всё хуже и хуже.
Но хуже всех было бедному Ивану. Иван был умным, красивым и харизматичным (как и автор), у него была великолепная самодельная гитара, на которой он играл и завоёвывал сердца сотен дам. И если Король любил смотреть на восходы и закаты, то нашего Ивана больше прельщали прекрасные образы милейших барышень. Но среди всех красавиц была лишь одна, единственная и неповторимая, та, которой было навеки отдано его сердце...
— Пошел вон! — отрезала Марья, и закрыла окно своей высокой избы.
— Нет, постой! Давай хотя бы поговорим! — настоял Ваня.
— Ну что ты ещё хочешь?
— Я хочу быть с тобой!
— Не-ет!
— Но почему?
— Как это почему? Я тебя совсем не знаю!
— Неправда! Я прихожу сюда каждый день ровно в семь утра, встаю ни свет ни заря, чтобы написать для тебя очередную песню, а ты говоришь, что ты меня совсем не знаешь?
— Конечно. Это сейчас ты такой, а что будет потом? Что если я выйду за тебя, а ты окажешься насильником? Деспотом? Тираном?
— Да какой из меня насильник?! Я даже комаров не убиваю, когда они на меня садятся. Я в принципе насилия не перевариваю! — сказал Иван и погладил маленького пёсика, который проходил мимо.
Но Марья ничего ему не ответила. Опустил Ваня и гитару и голову и пёсика, вздохнул и хотел было уйти, но...
— Окей! — сказал Иван. Иван изучал иностранные языки, поэтому и знал скандинавские наречия и разговорные выражения, такие как "ОКЕЙ", — Окей! Чего ты хочешь?
— Мне ничего от тебя не надо! — ответила Марья.
— Я могу достать тебе звезду с неба! — предложил Иван.
— Она горячая, получишь ожог на обе руки. — а Марья изучала астрономию и физику, так что знала температуру звёзд.
— Но зачем мне эти руки, если они не могут обнять тебя??? Ладно! Я могу пойти убить дракона! Вероятность получить ожоги будет гораздо меньше, что скажешь?
— Ты же только что говорил, что терпеть не можешь насилия! Опять соврал, да?
— Да не врал я тебе никогда! Я же иду на дракона только ради тебя, как ты не понимаешь!
— Так ты ещё хочешь меня обвинить в убийстве дракона?! Сделать меня соучастницей?! — юриспруденция также входила в часть образования Марьи.
— Да я ничего такого даже не думал!
— А что ты думал?
— Думал, что люблю тебя!
— Ага! Выходит уже не любишь?!
— АААААА! — закричал Иван, пытаясь удавить себя ремнем от гитары. — Всееееее! Мне надоело!
— Слабак!
— Я прямо сейчас пойду и сделаю что-то, что заставит тебя изменить своё отношение ко мне! Ауфидерзейн, майн либен фройлеан! — сказал Иван, перекинул гитару через плечо, сыграв пару нот своим затылком, и ушёл искать что-то, что помогло бы ему завоевать сердце его возлюбленной.
Не знал, честно говоря, Ваня куда ему идти. Жар-птицу он уже ловил, не нужна она Марье оказалась. Ковёр-самолёт с автопилотом дарил, не понравился он ей. Рыба говорящая с желаниями была. Кот учёный, просто прикольный, без особых свойств, был. Аленький цветочек приносил, на него аллергия! Скатерть-самобранка — слишком жирно! Золотое яичко — слишком дорого! Красные черевички слишком красные, а хрустальные туфельки видите ли могут разбиться!
В общем, долго ли коротко ли, решил добрый молодец в колодец прыгнуть, и дело с концом!..
А Король тем временем решил... сделать в общем-то тоже самое. Он больше не видел ни солнца, ни своей любимой, ни смысла жизни... Да и устал Король от того, что не может он более властвовать, как честный и справедливый король. И он мучается, и народ мучается, все мучаются... Поэтому вышел он из замка, по нюху добрался до ближайшего колодца и прыгнул.
Проходит Ваня мимо, видит хороший колодец, думает, чем не вариант? Вариант! Собирается прыгнуть, как видит внутри кто-то есть.
— Ау! Есть кто внизу?
— Пошел вон!
— Да что ж такое, второй раз уже... — Ваня расстроился немного, но так как он был очень добрым, решил он вытащить вредного старика из колодца.
Вытащил, а тот ему и говорит:
— Ты зачем меня оттуда достал? — спросил Король выжимая свою сорочку, — Ты мимо проходил, вот и иди дальше!
— Так я сюда и шел.
— И зачем шел? — вылил Король воду из правого сапога.
— Прыгнуть вот. — отвечает Иван.
— Ну, так прыгай! — вылил Король воду из левого.
— А я уже передумал.
— Это чего это?
— Так там неглубоко, не получится умереть у меня, только одежду вон испорчу. Да и передумал я умирать. А как вы туда вообще упали?
— Слепой я! — выжал бороду Король, — Всего делов.
— Надо же! А кто это вас так? — взглянул Иван на лицо старого Короля.
— А тебя кто? — взглянул Король в душу Ивану.
— Что кто?
— Чего ты сюда пришел прыгать?
— Да... — махнул Иван рукой, — Долгая история...
— Ага, знаю, но все они заканчиваются одинаково. Если не хочешь закончить, как я, то бросай эту затею и иди делом займись. — почесал Король бороду.
— Не могу я бросить, — развел Ваня руками, — Люблю её!
— Ну, как хочешь. Слушай, а у тебя...
— Ваня!
— Я Игорь.
— О, как Король наш.
— Да... Слушай, а у тебя, Ваня... — скривился Король, — Неудобно мне, конечно, спрашивать, но у тебя одежды сухой и лишней нет случайно?
— Найдется! Пойдёмте ко мне домой, у меня там печь есть, согреетесь, а то вы весь мокрый, ещё продует вас, потом пневмония не дай Перун. Я вам дам что-то в дорогу, а потом идите куда хотите.
— Добрый ты человек, Ваня. — удивился Король.
— Да, только проку от этого мне никакого...
— Ладно тебе, не дави на жалость, я все равно не заплачу.
Пришли они к Ивану домой, он растопил печь, усадил старика как можно ближе к огню, дал тому похлёбку, что с вечера осталась, а сам уселся с гитарой у окна и стал играть.
— А хотите послушать мою новую песню? — спросил Иван.
— Это для неё? — чавкая супом спросил Король.
— Ага!
— Ох, ну давай.
И стал Иван петь:
— "Взяв би я бандуру, та й заграв що знав. Через ту бандуру бандуристом став..."
— О! Язык древних! — заметил Король.
— Даа! А третий куплет мне больше всего нравится: "Марусино серце, пожалій мене, візьми моє серце дай мені своє..."
Заслушался Король красивой песни. Стал любовь свою былую вспоминать, и так больно ему стало, что пропал у него совсем аппетит. Он поставил тарелку на стол, надел сапоги и сказал:
— Неплохо, но она не оценит.
— Знаю. Но это не важно.
— Да, уж... — помахал головой Король, — Пойду я, наверное, Ваня.
— Темно уже, куда вы пойдете? Оставайтесь, я вам на печи постелю. Я всё равно вряд ли спать буду.
— Добрый ты человек, Иван. Я уж думал перевелись они в моём царстве-государстве...
— Да нет, только жить хуже стали.
Постелил Иван Королю на печи, как и обещал, а сам вышел на крыльцо да стал думы думать, о жизни своей рассуждать. Думал он, думал, а ночь становилась всё темнее и темнее... Так и просидел Ваня всю ночь, пока звёзды, обещанные Марье не угасли. Запели петухи уж, а он так ни к чему и не пришёл.
— Спасибо тебе, Ваня, — вышел на крыльцо Король, — За еду, за ночлег, да за доброту твою сердечную. Должен сказать тебе, что я на самом деле не бродяга какой-нибудь, я — Король.
— Понятно. — серьезно ответил Иван.
— Ты не удивлен?
— С чего бы? Будь я королем в нашем царстве-государстве, я бы тоже в колодец бросился.
— Да... — скривился Король, — В общем, Ваня, хочу я тебе отплатить за доброту твою: будь моим советником первым, а я уж тебя не обижу! Самое высокое жалование будешь получать, гитару из красного дерева тебе за государственный счёт выпишем, и Марью твою на тебе женим, по королевскому приказу! От него она точно не убежит! Соглашайся!
— Эх! — вздохнул Иван, — Неправильно это... Если она выйдет за меня по приказу вашему, то выходит совсем не по любви будет, а я так не хочу. И гитары мне из красного дерева не надо, да и денег тоже. Не должно уличному музыканту королевским советником быть, понимаете?
— Не особо, — расплылся в слегка презрительной улыбке Король, — Но это твой выбор, хорошо. Что же мне дать тебе, чтобы отплатить за доброту твою?
— Да не надо мне ничего! Не знаю... Снотворного может?
Король пошарил в своих высохших лохмотьях и нашел там мешок золота:
— Во! Держи!
От этого Ваня уже отказываться не стал, он же просто Ваня, а не Иван-Дурак в конце концов.
— Спасибо вам большое! — откланялся Иван, взял гитару и собрался идти к своей Марье, — Кстати! Пока не забыл: Вы бы налоги поубавали, а то этот мешок снова к вам вернётся, но не по моей воле.
— Ты к Марье? — проигнорировал вопрос о налогах Король.
— К Марье!
— Ну, удачи тебе! — сказал Король и ушёл, — А! — вернулся Король, — Ты только никому не говори, что я Король, хорошо?
— Ладно. — неохотно ответил Иван.
Хотел Иван похвастаться перед Марьей, да вот незадача, слишком он уж порядочным был, так что не мог слово своё не сдержать.
— Марья! — кричит Иван как в первый раз.
— Чего тебе?
— А я только что бездомному помог! Переночевать ему разрешил у себя на печи! Одежды своей дал, напоил да накормил!
— Ну... — смягчилась Марья, — Молодец.
— И представляешь, он мне за это мешок золота дал!
— Ты отобрал у бездомного, бедного человека последние деньги?
— Да нет, ты всё не так поняла!.. Говорю же он сам...
— Уходи! — снова обозлилась Марья... И закрыла окно.
— Да постой же! — но Марья была непреклонна, и окно уже не открывала, — Нет, ну что это такое?!
Расстроился Иван, разозлился, решил догнать Короля и принять его предложение!
— Король! Подождите меня! — закричал Иван.
— О, Ваня! А я как раз тебя ищу! Мне опять твоя помощь нужна... Понимаешь, выйти-то из замка было просто, а вот вернуться туда, хех... — посмеялся слепой Король, — Проведёшь меня, а?
— Я? Да, да, проведу, только... А предложение о должности вашего советника все ещё в силе?
— Конечно, Ваня!
— Только мне не надо гитары, и денег до неба, пусть у меня будет обычная ставка, как у обычного крестьянина. Вообще, было бы неплохо всем вашим слугам немного урезать зарплаты, тогда не пришлось бы казну наполнять налогами бедняков, да...
— Да! — прервал Ваню Король, — Конечно, Ваня, конечно! Но давай сначала пройдем в замок, отметим твоё назначение, а потом уже будем решать вопросы государственные!
— Ладно. — неохотно ответил Иван.
Долго ли коротко ли, принял Иван на себя большую власть и ещё бо́льшую ответственность и стал потихоньку исправлять положение в своём тридесятом царстве, тридевятом государстве. Жизнь, не сразу, конечно, но наладилась: солнце снова стало светить, как в былые времена, в пруду снова стала плескаться рыба, и люди снова стали жить поживать, да добра наживать... Но Ване от этого было не легче. Нет, конечно, ему было приятно, что люди теперь не умирают от голода, не перерезают друг другу глотки за кусок хлеба, и не прыгают с горя в колодцы, но всё-таки чего-то ему не хватало. И получается, что в жизни его ничего толком и не изменилось. Только стал он теперь по ночам не просто в небо глядеть, а с башен королевских. Всё оттуда было на свете видно, но глаза Ванины смотрели только на избу, где Марья жила. Давно уж Ваня там не стоял, давно уж не слышали в округе новых песен его, которые он Марье посвящал раньше и пел каждый день, ровно в семь утра. А тонкие струны гитары покрылись пылью.
И вот однажды взял Иван в руки свою верную гитару, как брал когда-то каждую ночь, и под лунным светом стал искать путь туда, куда влекло его его сердце. Добрался он до избы Марьиной, встал перед окном, как вставал когда-то и шепотом прокричал:
— Марья!
— Ваня? — удивительно быстро открылось Марьино окно.
— А ты чего не спишь? — удивился Иван.
— Не знаю. А ты?
— Я к тебе пришёл.
— А почему тебя так долго не было? — искренне спросила Марья.
— Делами государственными занимался... А ты скучала?
— Не знаю, — резко срезала Марья, — Мне надо подумать.
— Понятно.
— А ты песню случайно не написал?
— Написал, конечно! — обрадовался Ваня, — Спеть?
— Да!
И начал Иван петь:
— "Місяць на небі, зіроньки сяють,
Тихо по морю човен пливе.
В човні дівчина пісню співає,
А козак чує - серденько мре.
Пісня та мила, пісня та люба
Все про кохання, все про любов.
Як ми любились - тай розійшлися,
Тепер зійшлися навіки знов.
Ой очі, очі, очі дівочі...
Темні, як нічка, ясні як день
Ви ж мене, очі, плакать навчили,
Де ж ви навчились зводить людей?"
— Ах, язык богов, — вытерла Марья слезу, — А ты завтра придёшь?
— Не знаю... — опустил гитару Иван, — Я же теперь королевский советник... Вот если бы ты переехала ко мне в замок! — загорелся Ваня, — А?
— Я?! В замок?! — испугалась Марья.
— Ладно... Позволь хотя бы кое-что тебе показать.
— Что?
— Оно там, в замке.
— Но скоро рассвет!
— Именно его я и хочу тебе показать! Пожалуйста! А потом я провожу тебя обратно, и если хочешь никогда больше не приду!.. — тоскливо закончил Ваня.
Впервые Марья согласилась на предложение Ивана и даже не послала его вон.
Солнце уже начало вставать, когда они бежали по широким каменным ступеням в замке, и только они добежали до вершины башни они увидели самый прекрасный рассвет, какой только может быть. Ещё никогда золотое солнце не было таким горящим и ярким и в тоже время добрым и спокойным — его лучи сияли, как никогда, но не обжигали глаз, его свет бил в лицо, но не слепил. Казалось, ещё секунда и оно не позволит больше взглянуть на себя, казалось, что оно вот-вот начнет выжигать глаза, заставляя щуриться и моргать. Но этого не случилось. Светло-золотой ореол поднимался всё выше и выше, и становился всё красивее и красивее. И нежная, бархатная голубизна неба с каждой секундой становилась больше, а солнце продолжало медленно подниматься вверх...
— Здесь всегда так красиво? — спросила Марья.
— Нет, это впервые... — ответил Иван.
И поняла внезапно Марья, что любит она Ивана больше жизни и хочет быть с ним. Вслух она этого, конечно же, не произнесла. Они долго стояли в тишине смотря на небо, а потом спустились вниз, в сам замок.
А там уже и Король проснулся с первыми петухами.
— О! Это та самая Марья? — проходя мимо спросил Король, вдохнув неизвестный ему доныне запах.
— Да, мой Король, это она, — улыбнулся Ваня.
— Наверное, красивая... — попытался сделать комплимент слепой Король, — Это получается в ещё одни палаты надо отопление проводить!
— Нет, нет, нет, — засуетился Иван.
— А! — хлопнул по лбу Король, — Вы в одной палате жить будете, как я сразу не понял!
— Нет, нет, — опять засуетился Ваня, — Она...
— Я в гости пришла, — ловко дополнила Марья.
— Ааа, — помахал головой Король, — Понятно. Ладно, делайте что хотите, я представлю, что ничего не ВИДЕЛ. Как закончишь, зайдешь ко мне, Вань.
— Ага.
Король ударился об дверной косяк, поворчал и пошёл к себе в кабинет.
— Что ж... — вздохнул Ваня, — Спасибо, что позволила показать тебе этот чудный рассвет, но он не был бы и вполовину так же прекрасен, не будь рядом тебя. Я бы предложил тебе остаться, но ты все равно откажешь, так что...
Не успел договорить Иван, как весь замок пронзил жуткий грохот, всё вокруг затряслось, зашаталось, а с потолка стали сыпаться песок и камни! И можно было бы подумать, что это самое настоящее землетрясение, если бы перед каждой следующей тряской не было слышно пушечного залпа.
— Ааа! — закричал Король, — Теперь я жалею, что я слепой, а не глухой!
Король выбежал из своего кабинета к Ване с Марьей:
— Король! — закричал Иван, — Что происходит?
— Что происходит, Ваня? Я говорил тебе, что нужно было укреплять наш замок, а не возмещать затраты сельскохозяйственникам после неурожая!
— Но они грозились поднять людей!
— Принципиальной разницы не вижу!
— И что нам делать?
— Не знаю! Нужно оружие, чтобы защищаться, но ты приказал его убрать из замка!
— Видишь, — говорит Иван Марье, — Я говорил правду.
— А ещё ты распустил всю королевскую стражу, болван!
— Они получали по сто золотых в день! За что? За то, что просто стоят у входа?!
— Сейчас они бы не просто стояли у входа!
— Ладно! Найдите мне какое-то... Р-р-р, — зарычал гуманист, — Оружие, и я что-нибудь придумаю!
Король, как единственный, кто в данной ситуации способен трезво смотреть на ситуацию пошел искать оружие, а в замок тем временем уже прорвались...
— Да-с, на страже никого, как я и думал! Ха-ха! — самодовольно сказал захватчик, улыбаясь во весь рот.
Он был высоким и широкоплечим, на поясе у него блестела шпага, а на голове была треугольная наполеоновская шляпа. Весь его вид давал понять, что он ничего не боится, буквально смеётся смерти в лицо и идёт к своей цели несмотря ни на что!
— Я прошу прощения, а вы кто? — сказал Иван, встав на защиту перед Марьей.
— Я-с? Ха-ха! — не размыкая челюстей, засмеялся неизвестный, — Я бывший советник Короля! А вы, я полагаю-с, нынешний?
— Так точно. А зачем вы протаранили нашу красивую дверь? У нас же есть звонок.
— Ну-с, так это же военное вторжение!
— А с какой целью, простите?
— Захват власти, разумеется-с! — продолжал улыбаясь говорить бывший советник Короля.
— А чем вам эта власть не нравится, извините?
— Вы про себя-с?! — ещё раз засмеялся он, — К вам я ничего не имею-с! Я просто ненавижу вас за то, что вы отобрали у меня власть и контроль над беззащитными и слабыми глупцами неспособными отстоять своё государство! Ха-ха! Кстати, это ваша дама сердца-с? Я её убью-с, если вы не против! — сказал он и вытащил свою шпагу.
— Вообще-то очень даже против! — ответил Иван и вытащил свою гитару.
— О! Вы музыкант! Я совсем не хотел убивать музыканта... — опустил голову он, — Но придется! Мои слуги, — сказал он своим слугам, — Продолжайте стрелять в замок, но не сильно. Мне в нём ещё жить! Ха-ха! К бою-с!
И вот они сошлись в поединке! Бывший советник против настоящего! Один из них прирожденный воин, а у другого в руке гитара!
Иван что есть мочи пытался попасть гитарой по своему противнику, но тот был слишком ловок и парировал каждый удар и каждую попытку, будто знал всё наперед, единственное в чем была слабость злодея — у него не было гитары! И когда Иван это понял, он точно знал, что ему нужно делать!
Он заманил подлеца на самую вершину башни, чтобы продолжить бой там, и когда они там оказались, Иван встал на самый край замка, взял в правильное положение гитару и стал играть:
— Yesterday!
All my troubles seemed so far away
Now it looks as though they're here to stay
Oh, I believe in yesterday...
Suddenly!
I'm not half the man I used to be
There's a shadow hanging over me
Oh, yesterday came suddenly...
Why she had to go, I don't know
She wouldn't say
I said something wrong
Now I long for yesterday...
— О, нет-с! — обронил злодей шпагу, — Скандинавские напевы! Как он узнал, что это моя слабость?!
— Yesterday!
Love was such an easy game to play
Now I need a place to hide away
Oh, I believe in yesterday...
— А ну прекратить-с! — сказал бывший советник, взяв в заложницы Марью.
— Нет! — закричал Иван.
— Бросай свою гитару, иначе я её прикончу-с!
— Хорошо! — сказал Ваня и взглядом попрощался со своей верной гитарой, — Но не трогай Марью! — и гитара улетела вниз...
— Невероятно-с! — воскликнул злодей, — Как можно было заменить меня таким наивным дурачком?! Ха-ха! У тебя было всё! Власть, деньги, само королевство было у тебя в руках!
— Но у меня не было самого главного, — вздохнул Ваня, глядя в глаза Марье.
— И не будет-с! Ха-ха! Я всё равно всех убью-с! А потом подниму налоги! И введу новые! Налог на воздух, налог на волосы, налог на красивые шляпы! Ха-ха!
— Ваня! — закричал слепой Король, неся Ивану меч, — Держи! — сказал Король и случайно проткнул своего бывшего советника.
— Кха-ха... — смеясь закашлял злодей, держась за рану, — Меня поверг слепой монарх... Кха... — и упал, — Как ярко здесь светит солнце-с... Я и не замечал...
— Наверное, ты просто никогда не смотрел на него, — сказал слепой Король.
Король, Ваня и Марья сели вокруг умирающего советника:
— Я ведь просто хотел установить тут диктатуру... — печально прошептал он, — Кха-ха... Теперь я уже не уверен... Простите меня...
— Ничего, — сказал Ваня, — Когда ты очень сильно чего-то хочешь, иногда забываешь о том зачем тебе это нужно. Боюсь, мы оба не видели солнца до сегодняшнего дня. Я прощаю тебя.
— Спасибо... — сказал бывший советник, снял свою красивую шляпу, положил себе на грудь и умер.
Иван прижал к груди Марью, а старый Король заплакал. И мёртвого советника, и двух влюбленных и слепого, что, кажется, прозрел — озарил один и тот же луч солнца...
Конец...
Сказка ложь, да в ней намёк: не смотрите между строк, что писал я поперёк...
Впрочем, дело всё же ваше. Ну, а сказке конец нашей!..
Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.