Письмо в прошлое.
Время. Время. Время…
Что мы знаем о нем? Все. И ничего. Но я точно знаю, что оно не лечит, несмотря на расхожее мнение. Через некоторое время после того как обстоятельства бьют тебя под дых, так, что на глазах выступают слезы, а рот открывается в крике, силясь сделать глоток, оно позволяет ослабить боль и дать вдохнуть. Но этот вдох не несёт облегчения.
Ничто не предвещало беды. Я все - таки надеялась, что все еще может быть хорошо, но чуда не случилось.
Прошло уже почти три года, казалось бы большой срок, а ты все еще иногда приходишь ко мне по ночам. Садишься на край постели и молча кладешь руку мне на щеку, гладишь по волосам. Я замираю и стараюсь не двигаться. Вовсе не из-за того, что я боюсь тебя. Нет. Ты не сделаешь мне ни чего плохого. Я просто хочу, чтобы ты подольше побыл со мной. А иногда ты приходишь во сне. Там ты совсем другой, ты разговариваешь со мной, смотришь на меня и улыбаешься, держишь за руки. Однажды я даже подумала, что они все ошиблись и ты жив. Понимаешь? Жив!!!
Разве так можно? Разве так бывает. Мы не были с тобой вдвоем, не были парой. Я много лет была влюблена в тебя, не предъявляя претензий, не устраивая истерик, я просто была рядом, тенью. Ты жил своей жизнью, а я жила твоей. Я знала все-все, что ты чувствуешь, с кем гуляешь. Мне иногда казалось, что я похожа на антенну, которая настроена на одну единственную волну. Я чувствовала твоё приближение за много минут до него. Мне скажут: дура, мне скажут романтик. Да говорите! Вам не понять, что это было! Это было не прекрасное светлое чувство, а нечто болезненное, от чего я не могла избавиться. Эти чувства мучили меня. Я была уверена, что ты не любишь меня. Хотя иногда что-то такое проскальзывало в твоем взгляде, от чего становилось жарко. Правда "добрые люди" меня пытались уверить, что я тебе нравлюсь, но от этого вовсе не становилось легче.
Я пробовала тебя ненавидеть. И делала это неистово, с полной отдачей. Но и это не помогло. Ты занозой сидел в моем сердце. Я не могла смотреть на других, совсем. Это идиотское чувство: а вдруг? Вдруг не случилось. Я умом понимаю, что мы, может быть, и не смогли бы быть вместе и что так лучше, но внутри все болело. В тот день, когда я узнала, что у тебя родился ребенок, стало совсем плохо. Я кричала, плакала, но никто не знал об этом, на людях я улыбалась.
О, как виртуозно я научилась претворяться за эти годы! Я всегда желала тебе счастья. Всегда. Я не стремилась тебя завоевать, удержать, потому что всегда считала, что если нам суждено быть вместе, то будем, обязательно будем. Фаталистка. А мы как два дурака ходили кругами. Боялись? Чего? Что все может быть слишком сильно и всерьез?
Последний год был самым тяжелым для меня. Я пыталась избавиться от чувств к тебе, а ты, как нарочно, появлялся и появлялся у меня перед глазами. Иногда, очень редко, ты заговаривал со мной. Я вся сжималась, делала глупое «учительское» лицо и отвечала строгим голосом. Как же я боялась выдать себя, так боялась, что ты все узнаешь, а допустить этого было нельзя. Нельзя чтобы ты узнал, у тебя же семья и дочь.
А что ты чувствовал? Что у тебя плохо было в семье, я знала. А то, что плохо тебе - чувствовала. Но я не знала, не понимала насколько тебе плохо. Я видела твои глаза, когда ты смотрел на меня. Видела. Особенно в последние дни. Я очумевала, когда ловила на себе твой взгляд. Не понимала, что происходит и боялась поверить, что что-то может быть. И правильно боялась. Ты, наверное, чувствовал, что это все, что скоро уйдешь. Хорошо, что ты ничего не сказал. Гадать было бы или не было - глупо и бессмысленно. Если бы ты признался было бы еще хуже, а так все осталось на своих местах.
Когда я узнала, что тебя прооперировали, то поехала в церковь. Был Чистый четверг. В церкви было полутемно и тихо, я одна стояла перед иконой Владимирской Божьей Матери. Зажгла свечи. Я смотрела на Богородицу и молчала, а слезы текли по щекам, текли… А потом я стала ее просить, умолять, чтобы ты поправился, чтобы все было хорошо. И добавила: «Пусть будет так, как лучше для него».
В субботу утром раздался телефонный звонок. Я открыла глаза, и поняла: Ты ушел. Как мало воздуха вдруг стало вокруг. Трудно сделать вдох. А плакать нельзя. По чужому человеку не плачут. Глазам больно, сердцу больно, а на лице маска. «Да, да, конечно такой молодой жить бы еще и жить….»
Богородица исполнила мою просьбу, она всегда мне помогала. Милостью своей она избавила тебя от мук. Нам было плохо, а тебе стало легко. И тогда ты стал приходить во сне.
Знаешь, я до сих пор иду по улице и ищу тебя глазами, и обмираю, заметив похожую фигуру. Умом понимая, что это не ты, но сердцем веря, в это глупое "а вдруг".
Я учусь жить по - другому. Я стараюсь не вспоминать. А ты, верно, боишься, что я забуду тебя и приходишь во сне. Такой живой, теплый, веселый и бесконечно любимый.
Такой, каким ты никогда не был для меня наяву.
Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.