Великобритания и Германия.
К 1914 году Германия была самой сильной континентальной державой в экономическом, промышленном, демографическом и военном отношении. Самая индустриализованная страна в Европе, с мощной армией и флотом, Германия была молодой, энергичной и растущей нацией, стремящейся приобрести статус мировой державы. Но её фактический статус по отношению к старым европейским державам был совершенно несоизмерим с ее экономическим и военным весом.
В то время как германский капитализм находился на подъеме, Британия вступала в фазу относительного упадка. Пресыщенная грабежом земель своей империи, Британия была необычайно богата, но ее промышленность все больше уступала Германии. Ее огромную глобальную империю было трудно защитить, ее огромный флот был серьезна распылен по английским портам. Ее доля в мировой торговле снижалась, хотя стоимость ее экспорта увеличивалась за счет доминирования "невидимых" торговых операций и огромных иностранных инвестиций. Больше, чем любая другая страна, Британия зависела от международной торговли.
В принципе, британская буржуазия была заинтересована в сохранении мира. Однако в интересах британского империализма было помешать какой-либо конкретной державе обрести гегемонию.
Если бы Франция потерпела поражение, Британия столкнулась бы с кошмаром континента, на котором доминировало бы одно агрессивное государство. В данных условиях Британия должна была бы поддержать Францию в войне против Германии, чтобы помешать последней достичь господства.
Чтобы прикрыть эти циничные расчеты, британское правительство, естественно, выдвинуло «демократические» военные цели, предложив идею некоего самоопределения национальностей внутри Австро-Венгерской и Турецкой империй, пытаясь апеллировать к немецкому народу через головы имперского правительства. Но это была всего лишь дымовая завеса.
В течение нескольких недель, предшествовавших объявлению войны, английское правительство постоянно маневрировало между Францией, Германией, Россией и Австрией, выдвигая различные схемы посредничества в конфликте между Австро-Венгрией и Сербией.
В британском истеблишменте существовали разногласия. Война — чертовски рискованное дело. Но за улыбчивой маской пацифизма и любезными предложениями посредничества скрывался также элемент холодного и циничного расчета.
Создавая у Берлина впечатление, что Британия не будет участвовать в европейской войне, Лондон фактически давал Германии зеленый свет для нападения на Францию. Англичане прекрасно знали о существовании плана Шлиффена со всеми вытекающими отсюда последствиями. Начальник германского имперского Генерального штаба граф Альфред фон Шлиффен разработал этот план в 1905 году. Предполагалось, что это будет ответ Германии на ее главную стратегическую проблему: как успешно вести войну на два фронта — против Франции на западе и России на востоке.
План Шлиффена предусматривал массированное наступление через страны Бенилюкса на севере Франции, что должно было привести к капитуляции Франции в течение шести недель. Затем войска могли быть отправлены на восток по железной дороге, чтобы атаковать из Восточной Пруссии позиции русских армий.
Постоянные колебания Лондона убедили немцев, что Британия не готова вступить в войну, чтобы защитить Францию. Это была серьезная ошибка с их стороны, за которую они заплатили очень высокую цену.
Несмотря на оптимистические предположения фон Шлиффена, германский Генеральный штаб не питал иллюзий относительно катастрофических последствий войны. Начальник Генерального штаба генерал фон Мольтке предупреждал, что австрийское наступление на Сербию будет означать войну с Россией, и Германия будет втянута в нее с фатальными последствиями. Это означало бы европейскую войну, «которая уничтожит цивилизацию почти всей Европы». Это было недалеко от истины. Но как избежать этой войны, генерал не решался объяснить. На самом деле, хотя фон Мольтке и его коллеги-генералы боялись войны, они пришли к выводу, что она неизбежна и, следовательно, лучший шанс для Германии-нанести первый и сильный удар.
Заботы о будущем не ограничивались Лондоном, Санкт-Петербургом и Берлином. Дипломаты надеялись, что грядущая война может ограничиться небольшой войной на Балканах, как это уже случалось в прошлом. Немецкий канцлер Бетман-Хольвег предложил австрийцам рассмотреть вопрос о принятии британских предложений о посредничестве четырех держав.
Германские планы были серьезно подорваны назойливой тревогой, что Британия, в конце концов, поддержит Россию и Францию в войне. Поэтому Бетман-Хольвег посоветовал австрийцам, что ввиду противодействия Англии и, вероятно, отсутствия поддержки со стороны Италии, ей следует предпринять лишь "минимальные" меры против Сербии (возможно, оккупацию Белграда) и таким образом избежать более широкой войны между державами.
Идея посредничества была весьма привлекательна для Берлина, поскольку она давала Германии важное право голоса в будущих соглашениях в Европе. Но у австрийцев были другие идеи, и они отвергли предложение Бетман-Хольвега.
Дело приняло серьезный оборот – достаточно серьезный, чтобы Вильгельм прервал свой скандинавский круиз и вернулся в Берлин. Особое беспокойство вызывала позиция Великобритании, которую Вильгельм и его английская жена надеялись удержать в стороне от конфликта. К этому времени Британия решила сосредоточить свой флот в портах базирования (то есть быть готовой к войне на море). Этого было достаточно, чтобы вызвать панику на Немецкой фондовой бирже.
В связи с этим Вильгельм предложил Австрии "остановиться в Белграде", то есть занять сербскую столицу в качестве предварительного условия для переговоров между Австрией и Сербией. Однако представляется более чем вероятным, что это была просто попытка обмануть международное общественное мнение и, в частности, удержать Великобританию от войны. Публично говоря о посредничестве, Бетман-Хольвег призвал Австрию принять срочные меры в отсутствие полного согласия Сербии. А за кулисами австрийский посол в Германии спокойно сообщил Вене, что германское правительство не поддержит идею посреднической конференции.
Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.