https://author.today/reader/117076/1169734
Фрагмент Г 6 (III)
Начало произведения
https://author.today/work/117076
На эту тихую улочку в старой части Кучкова Романа занесло, в общем-то, случайно. Он любил это тихое умиротворенное место и знал здесь, наверное, каждый камень, не говоря уже о милых московских двориках, улочках и переулках. Словно какая-то неведомая сила влекла его сюда. Памятники зодчества часто соседствовали здесь со зданиями и сооружениями новой народной архитектуры послереволюционного времени и при недюжинной фантазии можно было вообразить себя в старой Москве времен, скажем, Екатерины Великой.
Роман любил искать здесь отдохновения от научных трудов в тени зелени – в этом оазисе посреди шумных площадей. Часто приходил сюда специально провести несколько часов, собраться с мыслями настроиться на написание очередного фрагмента или статьи. Но иногда он в смятении мыслей бродил по городу, и ноги все равно приносили в это будто бы заколдованное место. Здесь чередовались хорошо сохранившиеся старинные особнячки, и аллеи. И вот в этой благостной обстановке произошло событие, которое никак не вписывалось в окружающий пейзаж – оно, если и должно было иметь место быть, то где-нибудь в другой обстановке. Он поначалу испытал чувство глубокого стыда за некогда столичный город с нынешней провинциальной судьбой, но затем ощутил совершенно иные чувства.
Небольшой холмик с каменной беседкой в классическом стиле посреди обширного двора он облюбовал давно. Беседка была заброшена и пребывала в состоянии близком к руинам, а сама площадка вокруг нее поросла кустарником, но это было именно то очарование запустения, которое так вдохновляет писателей и поэтов. Он любил здесь подолгу сиживать с книжкой иногда в компании с бутылкой вина и захваченной из дому или прикупленной в столовой снедью. Так было и в этот раз… Ничто не отвлекало от сосредоточенного чтения, как вдруг… внизу послышалась какая-то возня. Из укромного места он наблюдал сцену, да такую, что хотелось провалиться сквозь землю. Стайка малолетних шпанят лет от семи до десяти обступила некоего элегантно одетого гражданина, по всей видимости, иностранца. У него сначала что-то клянчили, потом стали бесцеремонно трепать за рукава пальто. Тот то-то кричал по-французски.
Роман хотел было покинуть свое уютное местечко и вмешаться. Но тут произошло нечто выходящее из ряда вон: один из мальчишек подлиннее остальных ловко подпрыгнул и сорвал с иноземного гостя черные очки и парик! После чего стайка мальчишек моментально растворилась в окрестных дворах. Иностранец некоторое время стоял как вкопанный, но потом нагнулся, поднял очки, огляделся по сторонам, поднял парик, отряхнул его, осмотрел со всех сторон, расправил и вновь нацепил обратно; он не был лысым, скорее, коротко стриженным. Все это Роман наблюдал из своего укрытия абсолютно спокойно. Он точно знал, что его ни кто не видит: уединенное место не просматривалось с внешней стороны, в чем он давно убедился; собственно еще и по этой причине он облюбовал беседку.
Так вот, затаив дыхание, Горюнов наблюдал дальше. Иностранец вдруг произнес, пусть и еле слышно (Роман, скорее, прочитал по губам), несколько характерных выражений на русском языке. Он был явно раздражен (еще бы!) и энергичной походкой покинул поле позора. Но тут произошло нечто еще более интересное. Буквально спустя несколько минут на том же самом месте оказался некто Семка (в «миру» – Семен Кузин) – малолетний хулиган, сорвиголова из неполноценной семьи. Собственно, и семьи-то у него не было – воспитывался он матерью-одиночкой, трудившейся кухаркой и любившей предаваться объятиям Бахуса, ну и Эроса – само собой. Этого паренька Роман Петрович Горюнов хорошо знал, поскольку в качестве общественной нагрузки был приставлен к нему кем-то вроде «дядьки». В обязанности входило вести душеспасительные беседы на заседаниях комиссии по делам малолетних, навещать, следить за бытовыми условиями, успеваемостью в школе и т.д. Так вот Семка, сунув, как водится три пальца в рот, издал залихватский хулиганский посвист. По мановению ока к нему сбежались участники нападения на «иностранца». Каждого из шайки-лейки Семка одарил денежной купюрой и, судя по цвету, который удалось разглядеть, немалого достоинства – к чему такая щедрость?! Все это все больше напоминало детектив. Расплата была завершена без лишних церемоний. Все быстро удалились. Роман понял, что стал свидетелем чего-то таинственного и возможно очень важного. «Иностранца» не ограбили, нет! С него просто сдернули очки и парик. Зачем? Просто смеха ради? Но потом ведь все участники нападения получили щедрую мзду. Так зачем? Чтобы обнажить подлинное лицо?
****
Простое человеческое любопытство, да и долг гражданина, говорили: так этого оставить нельзя. Обратиться в органы? Но, что он скажет: вот, дескать, некая шпана обидела гражданина. Скорее всего, отмахнуться, а то и поднимут на смех. Скажут: нашел тоже преступников, у милиции других дел по горло. Малолетки, что с них взять. Это даже не мелкое хулиганство, а так баловство. Дело, меж тем, ясно, что непростое… Все эти мысли промелькнули мгновенно, и также мгновенно пришло решение: проследить за этим «иностранцем» пока он не ушел далеко. Роман знал в этой местности каждый закоулок и, срезав путь, оказался на том месте, где предположительно должен был оказаться объект слежки. А вот и он идет, скорее, прогуливается, как ни в чем не бывало. Как оказаться незамеченным? И здесь помогло превосходное ориентирование в городских пространствах. Роман сворачивал в переулки и осторожно выныривал; его расчеты всегда оправдывались – субъекта он из вида не упустил и сам похоже не был обнаружен. Гостиница «Красные зори» стала конечным пунктом слежки. Возвращаясь домой, Роман продолжал размышлять над увиденным. Кто этот тип, с которого сорвали парики очки? Тут попахивало совсем не детским озорством и даже не уголовщиной. ШПИОНАЖ!!! – вот, что, скорее всего, приходило в голову. Надо бы сеть на хвост этому типу и выяснить о нем хотя бы малую толику сведений. Как этот сделать? Да, в, общем-то, несложно. При гостинице есть кафе и ресторация, он наверняка туда захаживает. Двери пригостиничных заведений открыты и для люда с улицы, так что прийти туда – посидеть за рюмкой чая – не проблема. К тому же Роман только что получил премию, и благо еще не потратил ни копейки. Так что средства есть. Вдруг удастся раскрыть шпионскую сеть! Почет и слава! Путь наверх, работа в совершенно другой области и за совершенно иную трудоплату. «Хорошо, допустим, я выследил этого субъекта в кафе или ресторане, – рассуждал далее Горюнов. – Подсел к нему. Кем мне себя отрекомендовать. Ведь я-то не профессиональный шпион или разведчик (контрразведчик) Да, собственно представлюсь я тем, кто есть на самом деле – научным работником – не проколюсь однозначно. Ну, а там можно попытаться войти в более тесный контакт. А теперь Семка. Что ж встреча с ним вполне посильная задача. Завтра четверг, как раз, назначенный день…».
****
Да, Семку отыскать было несложно. Каждый четверг он сам обязан был являться в милицейскую управу для бесед и прочей лабуды. И вот Роман сидит в комнате за длинным столом. Их пять человек: передовой мастеровой фабрики, заведующая местной библиотекой… все облечены общественным доверием и соответственно нагрузкой, как люди с незапятнанной биографией сознательные трудари и т.п. По одному вводят малолетних непутевых. На каждого зачитывают характеристику: что такого набедокурили, натворили за истекшую неделю. Кто-то из подопечных вел себя дерзко, откровенно хохмил, а то и хамил, и изо всех сил напускал на себя маску бесшабашности; кто-то стоял, скромно потупив очи. Члены комиссии укоризненно качали головами, задавали дурацкие вопросы из серии: Когда за ум-то возьмешься, сынок? По кому-то плакала тюрьма, кто-то вроде встал на путь исправления. Роман пребывал в некоторой прострации, точнее в нетерпении: Ну, где же мой любезный Семка? И вот свершилось! Он стоял с безразличным видом, равнодушно поглядывая своими смышлеными глазами. Участковый стал зачитывать список семкиных дел. Их оказалось не так и много. Один прогул урока и… пожалуй все. Даже успеваемость подтянул, стал учиться на твердые тройки, а по истории (вот удивительно, скотина!) получил даже несколько четверок. «Надо же! Глядишь, выучится и пойдет работать в КЛИО ВУК, – подумал Роман. – Нет, а если серьезно все это подозрительно. Чего это он вдруг?! Ведь был сорванцом из сорванцов». Воспитательная процедура подходила к концу. Теперь надо подловить его и поговорить с глазу на глаз. Тем более он, как наставник, имеет на это полное право. Роман резво поднялся со своего места и с молодой прытью вышел в коридор. Встал у самого выхода из «Учреждения народного презрения за трудновоспитуемыми детьми и подростками». Семка словно в унисон тоже опередил всех и направлялся к выходу… позади были слышны оживленные голоса, спорившие о современной молодежи.
-Ну, здравствуй, Семен – сказал Роман, стараясь придать этой банальной фразе многозначительность и скрытый подтекст.
-Мы же сегодня уже виделись, – отвечал невозмутимо Семка. -Виделись, но, в общем, так сказать, порядке. А теперь я хочу поговорить с тобой приватно.
-О чем? Я ведь, как видите, стал на путь исправления, а скоро совсем возьмусь за ум и окончательно исправлюсь.
-Вот о твоем пути нам и надо поговорить. Горюнов ловко ухватил Семена за запястье руки, и крепко сдавив, зловеще прошептал: пойдем, есть серьезный разговор. Жертва не сопротивлялась. Кипишь, поднятый в стенах этого заведения, мог пагубно сказаться на имидже ставшего на путь исправления. Голоса приближались, звучали уже в районе гардероба.
«Пойдем, Семен, – сказал Роман чуть ласковее, посидим на лавочке. Лавочка располагалась в обширном зеленом дворе учреждения, так что все укладывалось в педагогическую схему.
-Ну, давай рассказывай, – по-отечески сказал Роман. -Что рассказывать? – в голосе Семки, несмотря на показное хладнокровие и выдержку, все-таки почувствовались тревожные нотки. -ВСЕ!!! -Что все? – голос Семки чуть дрогнул («Ага, занервничал мерзавец», – подумал Горюнов) -Как да такой жизни докатился? -Какой, такой…
-Такой! Что организовал шайку, занимающуюся уличными грабежами. Семка явно занервничал, это чувствовалось по участившемуся пульсу.
-Какую, такую шайку? Не понимаю о чем вы!
-Такую, что ограбила давеча иностранца в Купеческом… А иностранец-то непростой, понял. Дипломат! Так что тебя даже не макаренка ждет, а кое-что похуже, невзирая на твое малолетство... -Указ шьешь, – криво усмехнулся Семка, вновь обретая уверенность.
-Никакого грабежа не было. Так, мелкое хулиганство. Тем более, я в нем участия не принимал, а был случайным свидетелем. Так что порожняки гоняешь… начальник, – Семка явно решил пойти с контрнаступление, причем кавалерийской лихой атакой по принципу: лучший способ защиты – нападение. На секунду задумавшись, Семен, продолжил, цыкнув сквозь зубы, и придав глазам блатной прищур.
-Ты ведь не менто правильно. Зачем тебе все это нужно? Каким-то образом пронюхал, скорее всего, принесла тебя нелегкая туда и случайно увидел? Только ведь нет на мне ничего! Грабеж иностранца и дипломата в придачу можешь засунуть себе…
-Но-но полегче на поворотах! Не забывайся, я тебе чай не твой сверстник из подворотни. -Ладно, скажи прямо: чего ты хочешь. (Да, малец явно деловой не по годам)
-Хочу знать, что за кипеж ты организовал? -Вот что, профессор! Ничего я тебе не скажу, и он выдержал театральную паузу… за просто так. А вот если, ну, как у цыган – ручку позолотишь – может быть, скажу пару слов ласковых. «Ишь чего удумал, подлец. И ведь вправду ничего на него нет и «иностранец» ни в какие органы заявлять не будет».
-Хорошо сколько ты хочешь? -Тот человек, по поручению которого я все это склеил, заламсал очееень хорошо. Но с тебя по бедности твоей один червонец. К несчастью, а может быть и наоборот, искомая сумма была в наличии у Романа. Он собирался после воспитательного мероприятия зайти в обувной лабаз и купить новые штиблеты. Колебался, раздумывая: не применить ли к малолетнему наглецу и подлецу другие методы, кроме подкупа.
-Деньги вперед, словно почувствовав душевные терзания, довольно повелительно выдохнул Семка. Роман свободной рукой, не выпуская пленника, достал бумажник умудрился раскрыть его и вытащить купюру сжал в кулак и протянул, оглянувшись по сторонам. Семка с ловкостью фокусника подставил свободную руку и убрал в карман брюк.
-Значит так. Я выполнял задание одного человека. Он поручил сделать так, чтобы иностранец снял темные очки. У него оказались не только очки, но и парик Я организовал малолеток, и они сдернули с него и то, и другое. Видимо, скрывается этот тип. Кстати, проживает он в гостинице «Красные зори». Эту информацию Роман знал и сам, а вот…
-Кто заказал? -А вот этого знать тебе не след. Это страшный человек и совать нос в его дела крайне опасно. Вмиг окажешься у него на пере, – Семка произнес это могильным голосом, придав подобающее выражение своему лиц.
-А ты-то сам? -Я-то... Я вне подозрений. И, как всегда, выкручусь. А вот ты… Хватка у Романа начало ослабевать. Семка выдернул руку, резко встал, бросил жесткий полный ненависти взгляд волчонка, превращающегося в матерого волка, и ушел в темноту.
****
Роман остался наедине со своими мыслями. Много ли информации он получил? Можно ли ей доверять? Не сдаст ли Семка его своему таинственному патрону? Не грозит ли его жизни теперь опасность? Но пасовать и сдаваться не в его привычках, тем более что жребий брошен. К тому же, он считал себя не робкого десятка.
И еще. Все-таки Семка выдал, пусть не всю, но, скорее всего, где-то правдивую информацию. Следующее звено в цепи – этот таинственный «иностранец». «Навещу его в один из ближайших вечеров», – решил Роман.
Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.